Кен Драйден:
"Свой последний сезон мечтал отыграть в СССР"

ОТ ЯКУШЕВА К ГРАФУ

В воротах, когда им не угрожала непосредственная опасность, он стоял в позе Мыслителя. Ставил перед собой вертикально клюшку, скрещивал руки на набалдашнике из изоленты и клал на них подбородок, лишь слегка защищенный облегающей маской из стекловолокна. Величественное и страшноватое зрелище. Терминатор в раздумьях. Один метр и девяносто три сантиметра холодной, расчетливой агрессии, временно прикрывшейся интеллектом. Именно таким он изображен на статуе в Зале хоккейной славы. Именно таким он и был в жизни - поза не врала.

Никого, видевшего его таким на хоккейной площадке, нынешний Кен Драйден удивлять не должен. Мыслителем был - таким и остался. Знаменитый вратарь стал автором нескольких книг, среди которых исследование канадской системы образования, взгляд на хоккей как социологический феномен Канады, эссе о Суперсерии-1972, роман о тяготах жизни затурканного канадского среднего класса конца прошлого века и пламенный манифест о пересмотре идеи (ни больше, ни меньше) канадского национального духа.

Да, пишет он в основном о Канаде и канадцах, это вы правильно заметили. Кен Драйден знает и любит свой край. Иначе ему нельзя - он нынче член Палаты общин канадского парламента от Либеральной партии. А лидером этой партии, чтобы вы знали, является Майкл Игнатьефф, правнук графа Николая Павловича Игнатьева, министра внутренних дел при Александре III.

Никуда Драйдену не деться от русских - его зрелый жизненный путь пролегает от Александра Якушева к графу. Что в целом тоже неплохо.

КСТАТИ, О ПУТЯХ

Пути эти величайший вратарь НХЛ 1970-х годов всегда торил себе сам. Например, на драфте его выбрали аж в 1964 году, но Драйден пришел в лигу лишь в 1971-м - после того как закончил обучение в престижном Корнельском университете. В том сезоне он почти не играл, зато стал основным вратарем "Монреаля" в плей-офф и привел легендарный клуб к Кубку Стэнли. Приз лучшему новичку он выиграл лишь в следующем сезоне и до сих пор является единственным, кому эта награда досталась уже после "Смайта" - приза лучшему игроку плей-офф.

Драйден добровольно пропустил сезон-1973/74, когда его не удовлетворил предложенный командой контракт - неслыханная дерзость в те годы. При этом сам Кен и в ус не дул - доучивался на степень магистра юриспруденции и подрабатывал в адвокатской конторе. А потом вернулся и выиграл четыре Кубка Стэнли.

В конце 70-х он изо всех сил пытался перейти из НХЛ в чемпионат СССР. Это не шутка, и об этом будет рассказ чуть ниже.

Ну а теперь Драйден озабочен вопросом канадского самосознания. Он находит его - самосознание - не шибко удовлетворительным.

- Что думают многие о канадцах? - спросил меня Драйден в первые же минуты разговора. И тут же сам и ответил. - Лично я считаю, что они вежливые, тихие, нечванливые, скромные, уважительные, умеют слушать, умеют общаться и идти на компромисс...

- О канадцах говорят, что это американцы без мании величия.

- Что ж, в этом есть что-то привлекательное, но это может работать и против нас. Самовозвеличивание - это еще и сильное самоощущение. Ощущение того, что ты можешь делать великие вещи. А у канадцев есть распространенная фраза, которую они любят повторять, когда что-то выходит не так: "Типично по-канадски, э?"

Так мы сами о себе думаем - всегда, мол, нам чего-то недостает, вечно до звезд не дотягиваемся. А мне кажется, что это неправда. Во всяком случае, сейчас. Мало ли у кого бывают неудачи. В США, России или Германии тоже много чего не так понаделали. Но они в себя верят, а мы считаем, что неудачи - это и есть наша национальная черта...

Это мы с Драйденом обсуждали его новую книгу - "Становление Канадой". В ней либерал от фракции вратарей (почему-то не хочется верить в то, что в канадской политике нет такой фракции) доказывает необходимость немедленного изменения менталитета родного народа. Лично я книгу Драйдена еще не прочел, но у меня уже есть что возразить. Ведь в пределах хоккейной площадки канадцы - такие же оголтелые ура-патриоты, ксенофобы и самохвалы, как россияне и американцы. Если не хуже.

Отсюда - следующий вопрос.

КРОСБИ И ИНДУСЫ КАК ОЛИЦЕТВОРЕНИЯ КАНАДЫ

- А про спорт вы в книге ничего не написали? Это же такая большая часть канадского национального самосознания.

- Только в конце, в эпилоге. Я привел пример Олимпиады в Ванкувере. Там вообще очень хорошо отразился канадский менталитет. Если помните, наш лозунг на Играх-2010 был такой: "Завладей пьедесталом!" Канада уже давно прогрессировала в зимних видах спорта, и наши перспективы действительно были очень хорошими.

Что ж, лозунги - это лозунги: они придумываются не как буквальная правда, а как вдохновение к достижению целей. Только вот многим канадцам лозунг, представьте, не понравился - какой-то он агрессивный, гипертрофированный, это не по-канадски, это хвастовство. И когда в начале Игр дела пошли не лучшим образом (помните хотя бы церемонию открытия?), и Канада не выигрывала медалей, это вызвало этакий национальный приступ ужаса. Типично по-канадски, э? Ладно бы только выйти на сцену и опозориться - так еще сделали это под лозунгом "Завладей пьедесталом!" Так нам и надо. Какое мы имели право так себя вести?!..

А потом - вы сами помните. Канада начала выигрывать медали и закончила на первом месте по золоту. И у Канады появился отличный способ увидеть то, как выглядят лица победителей. Ох уж эти заносчивые, самодовольные победители... Лицо Сидни Кросби, забившего победный гол, - какая гадость, правда? А вот и нет! Это были прекрасные лица, это были лица людей, настолько погруженных в свое дело, что у них нет времени и желания погружаться в себя. И это было лицо невероятно талантливого парня, который привел свою страну к победе и не думал о самовозвеличивании. Что в этих лицах было неканадского?

- А вот лично мне слегка самоуничижительный аспект канадской психики понравился. Например, на церемонии закрытия, где он был выражен в умении канадцев смеяться над своими неудачами. Это нечасто встретишь, и это располагает к себе.

- А мне кое-что в церемонии закрытия не понравилось. Самокритичный юмор - это нормально, но там ближе к концу был этакий парад канадских стереотипов... Помните, какие-то надувные лоси, бобры, хоккейные драки. Просто дело в том, что это - уже не лицо Канады. Это часть современной Канады, но не ее суть.

- В чем же ее суть?

- Я думал над этим и задал себе вопрос: "Чего лишился бы мир, если бы в нем не было Канады?"

- Я могу назвать как минимум одну вещь...

- Я не о хоккее, а о важных вещах. Речь идет о том, насколько многоликой стала моя страна. Есть такой термин - "мультикультурализм". Канада им очень гордится в противовес США с их "плавильным котлом". Но мультикультурализм практикуют и в Британии, Германии, Франции... Разница в том, что это куда более устоявшиеся нации, с древними культурами. Приезжие в этих странах либо абсорбируются в основную культурную среду, либо становятся маргиналами.

Канада - маленькая по населению страна с короткой историей. Да, она в какой-то мере меняет новых жителей, но и они в ответ меняют ее. Канада в итоге - не мультикультурная страна, а мульти-культура. Мы не даем возможность маргиналам жить на задворках доминирующей культуры, а являем собой множество разных культур, строящих вместе нечто новое. Канада - это то, к чему мир идет и рано или поздно, я надеюсь, придет...

Член парламента Драйден выразился с присущим его нынешней профессии пафосом, но от истины, доложу я вам, далеко не ушел. Отличной иллюстрацией к его теории была уличная сценка, засвидетельствованная мною сразу же после победы канадцев в хоккейном финале Ванкувера-2010. На перекрытой центральной улице города, в гуще ликующей толпы собрались в хоровод и отплясывали свои национальные танцы человек десять индусов. На этих танцорах диско были чалмы, бороды, свитера сборной Канады, флаги с кленовым листом, наброшенные на плечи, и непередаваемо счастливые, слегка отрешенные улыбки, позволявшие надеяться, что до нирваны оставались считанные минуты. На индусов то и дело бросались с жаркими объятиями такие же свихнувшиеся от радости представители доминирующих в Ванкувере этносов - китайцы и некитайцы.

УМНАЯ КАНАДА И ГЛУПАЯ АНГЛИЯ

- Хоккей, как ничто иное, является частью канадской души. Согласны?

- Ну а что нам поделать? Мы, в конце концов, просто умеем в него играть. Очень хорошо умеем. И всегда хорошо умели. Для нас это много значит - тот факт, что эта игра зародилась именно у нас. И вообще - это хорошая игра. Безумно хорошая игра. Если у вас есть лед и коньки, как можно не хотеть играть в хоккей? Это же невероятно интересно! Лед - покрытие, на котором человеку, по замыслу природы, положено упасть и сломать себе лодыжку. Но если он наденет на себя эти металлические штуки, он начинает летать и делать чудесные вещи. Чем же тут не гордиться?

- Как в этом плане на вас повлияла Суперсерия-1972? Ведь это был первый настоящий вызов канадскому могуществу в хоккее.

- Я очень хорошо помню тот шквал критики, который обрушился на нас после первых матчей. Люди были не в состоянии понять, как мы можем проигрывать стране, которая играет в хоккей всего четверть века, имеет мизерную инфраструктуру и вообще играет как-то не так, не по-нашему. Даже когда мы победили, многие канадцы чувствовали себя проигравшими. В том смысле, что мы потеряли какую-то часть своего самоощущения. С другой стороны, мы смогли правильно отреагировать.

- Как именно?

- Сделали верный вывод: "Если советские хоккеисты настолько хороши сейчас, то каковы они будут через год-другой?" Канада сумела правильно испугаться, адаптироваться, и наш сегодняшний хоккей уже мало чем напоминает тогдашний. Мы доказали, что тоже можем тренироваться в межсезонье, что можем придумывать новую тактику и пересматривать игровую философию. И мы снова стали бесспорно лучшими - только уже не благодаря форе, а благодаря процессу адаптации. А посмотрите на идеальный контрпример - наших футбольных визави.

- Вы имеете в виду англичан?

- Да, англичан. Та же самая история, что и у нас в хоккее. Родоначальники, абсолютно лучшие и так далее. А потом приехала Венгрия, игравшая в непонятный для англичан футбол, и не оставила от них камня на камне. Англичане тоже не могли понять, как кто-то может играть не в их стиль: мощно, жестко, прямолинейно, с атаками по флангам и навесами в центр. Точно так же, как мы играли в хоккей.

И какой урок вынесла из этого Англия? Никакого! Прошло полвека, и англичане по-прежнему топчутся на месте.

МЫ И КОСМОНАВТЫ

- Помните голы, забитые вам в первом матче Суперсерии-1972? о броске Харламова и финте Якушева многие говорят по сей день...

- Знаете, а вот я совершенно их не помню. Сейчас вспоминаю в основном атмосферу перед первым матчем - ожидание, волнение, невероятный шум монреальского "Форума", какого я не слышал, даже когда выигрывал там Кубок Стэнли. Помню, как мы забили первую шайбу, все шло по плану, а потом матч начал выравниваться. Потом забили вторую, я немного себя успокоил, но игра опять приобрела очень неприятную динамику. И было видно, что дальше будет хуже.

В перерыве Гарри Синден сказал нам: "Ну так вы же не думали, что все будет легко, правда?" И все мы ответили: "Конечно, нет!" И все мы солгали, потому что - да, мы именно думали, что все будет легко. И это, пожалуй, мое последнее воспоминание об этом матче. Если не считать чего-то смутного - пролетающих мимо меня шайб и остолбенелости - нашей, болельщиков... Один из кошмарнейших моментов в моей жизни. Ладно бы действительно это было "моментом", вроде "внезапной смерти", - так нет, это было медленным, мучительным умиранием, и каждая следующая минута была хуже и хуже.

- Зато вам повезло сыграть и в восьмом матче.

- Знаете, что интересно? Все ребята, с которыми я играл в той сборной, всегда вспоминали 1972-й как величайшее событие своей хоккейной карьеры. Вне зависимости от того, сколько они выиграли Кубков Стэнли. И это действительно так. Я могу попытаться убедить себя в том, что мои шесть Кубков - более важное достижение, но чувства не обманешь.

- А почему так?

- Все наложилось одно на другое. Политический окрас - "мы против них", ожидание триумфальных побед во всех восьми матчах, что доказало бы, насколько мы, родина хоккея, лучше всех остальных в мире, ужас первой игры, беспощадная битва, в которую превратился ожидаемый триумф, надежда, опять ужас, 27 дней бурлящих эмоций, в которых варилась с нами вся Канада, победа за 34 секунды до конца, переход от крайней депрессии к великому счастью. Разве удивительно, что это - самый яркий эпизод карьеры для наших игроков?

Кстати, я и с некоторыми советскими хоккеистами и болельщиками об этом говорил, и они вспоминают об этой серии с теми же эмоциями - с той же ностальгией, с той же гордостью, с тем же чувством важности произошедшего.

- В спорте так бывает крайне редко - когда победитель и проигравший вспоминают одно и то же событие с одинаковыми чувствами.

- Так ведь это, я думаю, потому, что обе стороны в этой серии выиграли то, что им было нужнее всего. Советской сборной необходимо было завоевать признание - признание того, что она может играть с лучшими, играть по-своему и играть успешно. А нам нужнее всего была победа. В серии. Мы оба получили то, чего хотели.

- Вы упомянули политический аспект. Фил Эспозито когда-то мне сказал, что для него именно это имело огромное значение. А вот Бобби Кларк - наоборот, утверждал, что ему на политику всегда было наплевать, хоккей для него важнее. Что скажете о своей позиции?

- Игнорировать политику было нельзя - она витала в воздухе. И нельзя было отрицать, что для большинства людей в обеих странах Суперсерия-1972 была Великой Битвой. Две политические системы все время пытались доказать всемирной аудитории, что одна из них лучше. А самые удобные трибуны для таких демонстраций - спорт и космос. Можно сравнивать результаты посевной или тонны отлитого чугуна, но кого это интересует и кто может это проверить? А спортсмены и космонавты - на виду у всего мира.

САМЫЙ ГЛАВНЫЙ МОМЕНТ В ИСТОРИИ СТРАНЫ

- Но Канада все-таки никогда не была на передовой холодной войны.

- А в данном случае так получилось, что мы были лучшим кандидатом. Если американцы проигрывали Советам Олимпиаду, они всегда могли резонно заявить, что у них в легкую атлетику и плавание идут не лучшие спортсмены страны. Лучшие играют в бейсбол, баскетбол и американский футбол. У Канады такой отговорки не было. Наши лучшие спортсмены играют в хоккей.

- Но с точки зрения ответственности... Ну, проиграла бы Канада советским хоккеистам - что с того?

- Мы придумали хоккей. У нас были лучшие условия для игры в хоккей. В СССР почти не было нормальных катков, коньки и форма советских игроков были барахлом, за исключением тех, у которых была канадская экипировка. Их клюшки были тяжелыми и негнущимися. Было невозможно представить, что мы можем им проиграть. И проигрыш мог заставить людей задуматься: "Что с нами не так? И что "так" с ними?" И это было частью того приступа отчаяния, которое охватило страну после первого матча.

- А как насчет гола Хендерсона в восьмой, заключительной встрече? Какое место он занимает в истории Канады как страны? По крайней мере занимал на тот момент.

- Почему только на тот? В истории Канады не было более важного события ни до, ни после. Не думаю, что есть вещи, которые даже близко подходят. Ну ладно, есть другие эпизоды в истории, которыми мы гордимся как нация. Канадские солдаты высадились в Нормандии в 1944-м. Канадские дивизии разгромили немцев в Битве на хребте Вими в 1917-м. Канадские ученые сделали много важных открытий. Но у всего этого нет того же эмоционального крещендо. Эти моменты не были показаны в прямом эфире на ТВ. Гол Пола Хендерсона - единственное событие в своем роде, потому что он сумел объединить всю страну в общем патриотическом порыве.

- Недавно в Канаде вышла книга о матче "Монреаля" и ЦСКА в новогоднюю ночь - 31 декабря 1975-го. Ничья 3:3, хоть "Монреаль" и "перебросал" армейцев 38 - 13. Книга называется "Величайший матч". Автор не преувеличил значение этой игры?

- Это, бесспорно, была лучшая игра, когда-либо сыгранная канадским клубом. Во всяком случае, из тех, что я видел. Великие "Канадиенс" 1970-х, команда Скотти Боумэна, сыграли просто-напросто идеальный матч. Вы можете себе представить, что это такое, когда команда, выигравшая за одно десятилетие шесть Кубков Стэнли, играет свой лучший матч?

Точнее, вся команда за исключением одного игрока - меня. В матчах такого масштаба надо поднимать себя на уровень самой игры. А я, к сожалению, сыграл на куда более низком уровне. Это один из дней моей жизни, которые я хотел бы прожить заново... Что же касается важности - не знаю. К 1972-му этот матч, как мне кажется, и близко не подошел. Величие этой игры - в качестве хоккея, а не в важности результата.

СИЛЫ СВЕТА, СИЛЫ ТЬМЫ

- В 70-е годы "Монреаль" был олицетворением Сил Света в своем противостоянии Силам Тьмы - "Филадельфии" с ее Бандитами с Брод-стрит.

- Это чересчур громкое заявление. Просто командам и спортсменам свойственно копировать чемпионов. А "Филадельфия" того времени побеждала, запугивая соперника. Многие команды, у которых недоставало талантливых игроков, видели в таком стиле игры выход для себя. В этом плане - да, "Летуны" влияли на развитие хоккея, так же как и мы, когда побеждали их.

- Дело в том, что в России олицетворением этих самых Сил Тьмы до сих пор остается Кларк, нанесший травму Харламову в 1972-м. Многие считают, что сборная Канады победила в серии как раз благодаря запугиванию и грязной игре.

- Я бы не согласился, хотя тут можно долго спорить... Кстати, о том, что Кларк ударил Харламова клюшкой по ноге, я узнал только несколько лет спустя. Это был всего лишь эпизод в одном из матчей, который мало кто заметил. У меня были другие проблемы - я все еще пытался в той серии найти свою игру. Но дело не в этом. Во-первых, с моей точки зрения, советские игроки никем не были запуганы. Нет, мы, конечно же, считали себя способными навести на них страху и даже, наверное, пытались это сделать, но не помню, чтобы это хоть как-то сработало. А во-вторых, почти все наши игроки были не из тех, кто на кого-то наводит страх. Это были звезды НХЛ - ребята, забивавшие голы, а не игравшие мускулами. Мне кажется, что на самом деле все было наоборот.

- Как это? Сборная СССР вас запугивала?

- Как это ни парадоксально, но частично это так. Что мотивирует победителя? Во многом это страх поражения. В начале серии у нас этого мотиватора не было вообще. А ближе к концу он немного испарился у советской сборной. Мне кажется, что после победы в пятом матче наш соперник подрастерял этот необходимый, конструктивный страх соперника. Мы же к тому времени уже испытывали что-то вроде ужаса.

- Что именно в игре советской сборной вас так удивило?

- Они играли в куда более командный хоккей. Все-таки в НХЛ команды фокусировались на обслуживании своих звезд. План игры звена заключался в том, чтобы вывести на ударную позицию Бобби Халла, Фрэнка Маховлича или Фила Эспозито. Остальные на них работали. И так же строилась оборона - вокруг главной звезды соперника.

А сборная СССР атаковала из разных направлений. Игроки пасовали, творили, и скорость игры определяли хоккеисты без шайбы. У нас же темп диктовал игрок с шайбой, от него же исходила и вся креативная часть атаки. Если описать наш хоккей одним словом, то оно будет - "давление". Перевести игру в чужую зону, применить жесткую опеку, не давать сопернику вывести шайбу за синюю линию, создать таким образом хаос и воспользоваться им. Советский хоккей был более контратакующим: выдерживаешь давление 40-45 секунд, потом - бум! - пять пасов за семь секунд, и гол!

Другое ключевое слово канадского хоккея - "мощь". Если ты бросаешь шайбу со скоростью сто миль в час, что-то хорошее из этого получится, даже если бросаешь не очень точно. Советские хоккеисты предпочитали бросать не так сильно, но из более убойных позиций, и их задача была доставить шайбу в эту позицию.

И, наконец, мы не так хорошо играли против соперника, который был примерно равен нам по силам, но чуть послабее. Советские команды умели наступить на горло такому оппоненту и задавить его, унизить, растерзать с первых минут. Мы, с нашим упором на мощь и давление, могли сделать такую игру более нервной, чем надо. Во многом поэтому серия и вышла такой напряженной.

В ФОРМЕ "КРЫЛЫШЕК"

- В конце вашей карьеры вы выразили желание сыграть в чемпионате СССР. Зачем вам это было нужно?

- Потому что мне это было интересно. К тому времени я уже знал, что играть мне осталось немного, и я хотел сыграть свой последний сезон там. Просто хотелось побольше узнать о советском хоккее, почувствовать его изнутри, испытать на себе все его трудности - как на льду, так и вне его. Хотелось посмотреть, как моя семья смогла бы приспособиться к жизни в Москве.

Это было жутко интересно, и я приложил все усилия, чтобы это произошло. Подключил федерацию хоккея, министерство иностранных дел, НХЛ, посольство - всех, кого мог. А советская сторона все время находила отговорки. "Нам негде его поселить!" Посольство отвечает: "Не беспокойтесь, мы найдем квартиру". И тут же возникала новая проблема. Она немедленно решалась, и ее сменяла еще одна. В конце концов стало ясно, что советская сторона просто ни в коем случае не даст мне сыграть в чемпионате СССР.

- Почему - так и не узнали?

- Могу только догадываться. Наверное, боялись. Боялись, что мне что-то не понравится, и я расскажу об этом на весь мир. Или узнаю что-то, что мне не полагается знать. Слишком многое могло случиться не так. Было куда легче просто отказать.

- О каких именно клубах шел разговор?

- До этой стадии так и не дошло, но я твердо знал, что хочу играть только в Москве. И прекрасно понимал, что о ЦСКА речи быть не может. Так что это оставляло мне "Динамо", "Спартак" или "Крылья".

...И все-таки как это заманчиво - представить себе великого Драйдена - в его "позе Мыслителя" - в форме советского клуба! Заманчиво, черт... Только вот в какой именно форме его представить? Вряд ли "Динамо" - там в то время прекрасно стоял Владимир Мышкин, да и опять же - команду курировали силовые структуры. "Спартак" тогда был на коне и без Драйдена - стабильно финишировал в призерах. А вот "Крылышки", где доигрывал свою легендарную карьеру Александр Сидельников, "Крылышки", только что построившие новый дворец и еще не пережившие финансовых проблем середины 80-х, - это, пожалуй, самое оно. И цвета те же, что у "Монреаля", - сине-бело-красные. Драйдену не пришлось бы даже менять свою знаменитую раскрашенную маску.

Вот вам и картинка. Представляйте вволю легендарного канадца с буквами "КС" на груди вместо монреальских "СН". Кен Драйден - несостоявшийся житель Сетуни... "Жлуктов оставляет шайбу Крутову, пас на Макарова - бросок! И Драйден в очередной раз спасает ворота профсоюзной команды!"

ОСЬМИНОГ ПРОТИВ БАБОЧКИ

- Вы были одним из величайших вратарей старого стиля - когда ворота защищали, стоя в основном на ногах. Сейчас, с развитием стиля "бабочка", вратари уже практически играют в другой вид спорта. Как вы к этому относитесь?

- Я никогда не был консерватором, считающим, что раньше все было лучше. "Бабочка" - куда более эффективный стиль, и это должно быть понятно каждому. Но главная причина, по которой она стала так популярна, - новшества в экипировке вратарей. Особенно в маске.

Мы играли в масках из стекловолокна, которые могли защитить от пореза или рассечения, но не от серьезного сотрясения мозга. А непосредственно до нас вратари вообще стояли с голыми лицами. Поэтому, если быть честным, наш стиль был ничем иным как идеальным компромиссом - между защитой ворот и дальнейшим пребыванием в рядах живых. Мы должны были держать голову выше уровня перекладины - это была обычная жизненная необходимость.

- Ну, вам-то удавалось играть в том стиле без видимых трудностей. Эспозито называл вас "осьминогом" - за длинные конечности и быструю реакцию.

- Да ведь и габариты мои тоже были обманчивы. Рост, например, ничем мне не помогал. Большая часть этого роста торчала над перекладиной и ничего путного не защищала. Это были лишь несколько лишних дюймов и фунтов, которые мне нужно было таскать по "пятачку" на коньках. Вот в сегодняшнем хоккее габаритный вратарь действительно имеет большое преимущество.

- Вы ушли из хоккея в 31 год. Почему так рано?

- Просто появилось чувство, что пора уходить. Ничего сложнее или проще этого. Я стал любить свое дело чуть меньше, чем раньше. А впереди были еще где-то 35 лет активной рабочей жизни, и я хотел дать себе шанс заняться чем-то еще, в чем я могу хорошо себя проявить. Поскольку у меня была степень магистра юриспуденции, многие решили, что я ушел, чтобы начать карьеру адвоката. Но это не так.

- Кстати, первоначально в вузе вы изучали историю. Какую именно? И почему?

- В основном американскую. А почему? Мне всегда нравилось узнавать причины происходящего. Что такое история? Всего лишь картина человеческого поведения. В том, как ведут себя люди в тех или иных ситуациях, множество закономерностей, и для всех их поступков есть причины. Вот нахождение этих причин и есть то, что привлекало меня к истории.

Впрочем, это же привлекало меня и к хоккею. Вратари занимаются тем же - пытаются выявить закономерности в том, что делают соперники, понять глубинный смысл происходящего и среагировать должным образом. То же самое привлекло меня и к политике. Тут уже задача - понять, что думают и чего хотят люди и почему они это думают и этого хотят.

- У вас есть какие-то политические амбиции или конечные цели?

- Я никогда не думаю такими категориями - каких конкретных вершин я хочу достичь. Ни в хоккее, ни в политике. Я ушел из хоккея, когда почувствовал, что игре я больше ничего не дам, а игра - мне. С политикой будет то же самое. И так должно быть со всеми занятиями. Отдам все, на что я способен, буду чувствовать себя удовлетворенным - значит, достиг того, чего хотел.

Слава МАЛАМУД
Торонто - Вашингтон

// 30.12.2010